Домой Армения Гобустан

Гобустан

713
0

hqdefaultОвик ВАРДУМЯН (1940 г.р.). Автор многих рассказов, повестей, романов. Особое место в творчестве армянского писателя занимают произведения, посвященные Карабахской войне, в которой он участвовал с 1989-го по 1994 год.

Предлагаем читателям рассказ из военного цикла.

Дважды в день, ранним утром и вечером, военнопленных выводили во двор тюрьмы «Гобустан» и выстраивали в ряд. Два надзирателя выносили государственный флаг Азербайджанской Республики. Звучал государственный гимн и их заставляли встать на колени. Пленные возмущались и противились только в первые дни. Впоследствии, физически обессиленные и нравственно сломленные, они обреченно вставали на колени. Тюремщики изобрели столь изощренные пытки, что никто не мог долго продержаться.

КОГДА, КАК ОБЫЧНО, ПРОЗВУЧАЛ ГИМН, ВСЕ ОПУСТИЛИСЬ НА КОЛЕНИ, КРОМЕ ОДНОГО ЗАКЛЮЧЕННОГО. Это был его первый день в тюрьме. Стоявшие рядом с ним посоветовали не подвергать себя напрасным мучениям. Ведь все равно сломают. Но он продолжал стоять. «Я встаю на колени только перед моим государственным флагом», – сказал он и, пересиливая боль в переломанной кисти, расправил пышные усы.

По окончании гимна турки-тюремщики вывели из строя непокорного пленного и принялись избивать резиновыми дубинками. Пленный извивался на земле, изворачивался от ударов, но вскоре замер. Один из тюремщиков выплеснул на него ведро воды. Пленный пришел в себя. С огромным трудом он попытался встать на ноги. Два надзиратели втолкнули его обратно в строй, и снова начался все тот же ритуал. Все опустились на колени. Новичок по-прежнему продолжал стоять. Начальник тюрьмы был в бешенстве. Он распорядился увести непокорного пленного в комнату пыток.

На следующее утро военнопленных вновь выстроили в ряд. Непокорного привели чуть погодя, чтобы все смогли увидеть его. Он шел голый, ему не только наголо обрили голову и сбрили пышные усы, но и все волосы на теле. Гогот турок и скотские реплики унижали еще больше. Непокорный едва держался на ногах.

Ясно было, что всю ночь над ним измывались. Он встал в строй, приняв выжидательную позу и не отвечая на обращенные к нему шепотом вопросы. Надзиратели вынесли флаг. Раздался государственный гимн, пленные опустились на колени. «Не глупи, – шепнул стоявший рядом с ним пленный, – встань на колени, не усугубляй своего положения… Рано или поздно все равно тебя сломают…» Однако непокорный остался стоять. Начальник тюрьмы в ярости покусывал губы и громко ругался. По окончании гимна надзиратели кинулись к нему, но начальник тюрьмы запретил его избивать. От побоев тот мог скончаться, и они тем самым потерпели бы фиаско. Когда гимн умолк, военнопленные встали в ожидании дальнейших указаний. Непокорный из последних сил едва держался на ногах и гордо смотрел на турок.

В ПОСЛЕДУЮЩИЕ ДНИ ВСЯ ПРОЦЕДУРА ПОВТОРЯЛАСЬ В ТОЙ ЖЕ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТИ. Уму непостижимо, как непокорный был еще в состоянии вообще передвигаться. Разъяренный от своей беспомощности начальник тюрьмы заболел. А непокорный, в синяках, ссадинах и ранах на обнаженном теле, по-прежнему шагал, стоял, и казалось, что никакая сила не поставит его на колени. Точно сверхъестественное существо, он не испытывал телесных мук. Он мобилизовал волю духа и плоти ради единственной цели: не рухнуть и выстоять, когда начинает звучать эта проклятая музыка.

– Его невозможно сломить побоями, – сказал в конце концов отчаявшийся начальник тюрьмы, – люди такого типа не сдаются ни перед болью, ни перед голодом, ни перед страхом смерти…

Оставалось последнее средство – подавить личность мужчины на турецкий лад.

В тюремном дворе поставили крепко сколоченный стол. Приволокли непокорного, уложили его ничком, привязав к столу. Там и сям слышались непристойные выкрики.

– Хорошенько посмотрите сюда, – начальник тюрьмы обратился к избитым, изможденным от голода военнопленным. – Этот человек не уважает флаг и гимн моей страны. Так вот мы расправимся с его мужской гордостью, и он станет, как шелковый, кротким и милым… В этой тюрьме никому еще не удавалось перечить нашей воле.

Намерение турка было ясно. Все хорошо знали здешние скотские нравы. Испуганные пленные переглядывались.

– Итак, кто из вас сделает это? – крикнул начальник тюрьмы. – Кто согласится, того я обещаю освободить и проводить до границы.

Все молчали. Турки-надзиратели улюлюкали.

– Ты! – начальник тюрьмы указал на высокого мужчину. Тот не двинулся с места. Двое надзирателей вытолкнули его из строя, повалили на землю и избили дубинками.

– А может, ты? – начальник тюрьмы ткнул в другого пленного, которого постигла та же участь.

ТУРКАМ НЕ УДАЛОСЬ НИКОГО ПРИНУДИТЬ. ЭТОМУ КОШМАРУ НЕ БЫЛО КОНЦА. Взбеленившийся начальник тюрьмы то и дело плевался. Наконец, убедившись в своем поражении, подал знак надзирателю-верзиле, у которого не лицо было, а животная морда.

Противостояние мужчины еще больше распаляло турок. Они кричали и аплодировали, видя потуги его тщетной борьбы. Привязанный к столу военнопленный мычал, бессильный разорвать крепкие путы. Наконец турок достиг своей цели.

Когда все закончилось, жертву швырнули в строй. Он не мог подняться на ноги. Силы и бойцовский дух покинули его. Находившиеся рядом с ним пленные подняли и поставили его на ноги. Он весь обмяк, свет в глазах погас.

Начальник тюрьмы безудержно захохотал. Ему вторили тюремщики. Спектакль закончился. Всех погнали в камеры.

На следующее утро, когда пленных, как обычно, вывели во двор и построили, новичка с ними не было. Позже по тайному внутреннему каналу тюремной связи они узнали, что ему удалось перерезать себе вены.

Овик ВАРДУМЯН

Перевела Каринэ ХАЛАТОВА
Голос Армении